Программа "Бальзам на душу", телеканал LNT (Латвия), март 2003 г.
Ее хрипловатый голос и раскованное поведение на сцене привели к тому, что в середине 90-х Ирина Аллегрова безраздельно властвовала на российской эстраде. Она стала первой и пока последней, кому удалось потеснить саму Примадонну.
- Ирина, наверное, женщине на эстраде приходится тяжелее, чем мужчине. Хотя бы потому, что существование в этой сфере требует очень большой организованности.
- При всей моей организованности я, конечно, позволяю себе и маленькие слабости.
- Наверное, на слабости имеет право любой человек. Интересно, ваша дочь - это ваша слабость или ваша сила?
- Это мое счастье.
- А счастье - это слабость или сила?
- Счастье - это счастье. Я всегда говорю так: постоянно счастлив может быть только полный идиот. Творческому человеку частенько себя надо пожалеть для того, чтобы потом быть сильнее. А моя дочь - это самое большое достижение в моей жизни.
- Что значит достижение? Оно в том, что вы сумели ее родить?
- Что я рискнула это сделать. Такая молодая! Какие чувства могут быть сильнее чувств матери? Каких бы больших страстей и радостей ни было в моей жизни, если что-то не так с дочерью, с семьей, для меня уже ничто не будет в радость.
- Были в вашей жизни потери, которые можно назвать невосполнимыми?
- Самая страшная потеря - это смерть моего папы, светлая ему память. Все остальные - не потери. Вы знаете, я живу по принципу: все, что ни делается - все к лучшему.
- Вы имеете в виду мужчин тоже?
- Это само собой. Я их теряю сама, иду, иду, думаю: пора потерять.
- А находите вы их тоже сами?
- Я их никогда и не искала. Как не ищу и сегодня. Так сложилось в жизни, что ну не случилось у меня, как у моих родителей. Они самый главный пример для меня.
- Их жизнь вы считаете счастливой?
- Были общие интересы, все общее, как одна кровь - так они жили. Для меня, наверно, с одной стороны, это хороший пример, с другой - мне это мешало в жизни.
- По светлому неомраченному лицу вашей мамы, наверное, и можно судить, как жила женщина. Это то полотно, которое расписывает мужчина.
- Мама всегда говорит, что такая жизнь, какую она прожила, это редкость, и она, естественно, желает этого нам всем. Они с папой, действительно, очень хорошо жили, я никогда не видела в доме ссор. После ухода папы она живет в каком-то совершенно своем мире. Она, конечно, радуется за нас. Но когда его не стало, большая часть ее жизни прошла, и для нее все закончилось. Я ей всегда говорю, что так нельзя, потому что он ее оставил, чтобы она радовалась и жила за него. Но не нам это судить.
- Получается, ведущим в таких идеальных отношениях, как у ваших родителей, был мужчина?
- Там была совершеннейшая гармония. И при этом полное уважение к мужчине (это то, что передалось и мне). Надо, чтобы мужчина понимал: отношение к нему строится, прежде всего, на уважении, помимо всего остального. И чтобы он этим не пользовался, а отвечал тем же. У нас в доме было так.
- А ваше отношение к мужчинам тоже строится на уважении?
- Ну, конечно. А как же! Я не мужененавистница, не феминистка, ни в коем случае, я считаю, что в доме должен быть мужчина. Но это не значит, что какой угодно. Мужчины сейчас большой дефицит. Так же, как и женщины. Смотрю сейчас на молодых и мне даже за мальчиков бывает страшно: что девочки все такие потребленки, алчные, пираньи в основном. Меня мама с ранней юности научила по Омару Хайяму жить: "Ты лучше голодай, чем что попало есть, и лучше будь один, чем вместе с кем попало".
- Ваша дочь повторяет вашу судьбу?
- Только в личной жизни. Потому что мой папа ей заменил отца, она его называла "дедуля", и его пример тоже стоял у нее перед глазами. Так что на сегодняшний день она не замужем. Один раз она уже сходила. У нас есть Александр-второй. Я думала, что я сумасшедшая мать, но она меня в этом переплюнула. Ей не 16 и не 30 лет. Мы приблизительно в одном возрасте родили. Но у меня как в жизни случилось? Я должна была пробивать себе дорогу сама. Мои родители это понимали, и мама рано ушла на пенсию, чтобы остаться с Лалочкой. Папа продолжал работать. А я уехала покорять Москву. Там, в Баку, мне ничего не светило. Я понимала, что должна начать работать, должна пробиваться, должна эту семью потом содержать. У Лалочки вышло немножко иначе, я хотела избавить ее от всего, мной перенесенного. И избавила ее от вынужденных поступков, я дала ей возможность в жизни выбрать все-таки то, чем она хочет заниматься. На сегодняшний день она просто сумасшедшая мать. При этом она потрясающе поет, у нее очень редкий тембр.
- У вас же был опыт совместного пения.
- Был. Потом, когда родился Санька, для нее все перестало существовать. Сейчас она учится на 4-м курсе, у Алексея Гарнизова, в
ГИТИСе, на режиссуре. Четыре года назад она вдруг сказала: хочу пойти по стопам дедушки. Посмотрим. Говорят, что из нее что-то получится. Будет режиссер свой. Во всяком случае в последней моей программе "По лезвию любви" она ассистировала режиссеру.
- В вашей жизни встречались настоящие мужчины?
- Да. На стороне. То есть я вижу их, но очень мало. Таких, как мой папа, я не вижу.
- Расскажите про него.
- Он был актер, режиссер, много раз заслуженный человек. Он ставил спектакли. Мама тоже актриса. Мама, кстати, из-за союза с папой отказалась от оперной карьеры и с совершенно удивительным голосом была блистательной героиней в оперетте. Сколько я помню ее молодую, она всегда была на диетах и при этом накрывала потрясающие столы. Что значит семья. Мама была прекрасной хозяйкой, готовила такую пасху и куличи, каких я с тех пор уже никогда не ела. И вот за накрытым столом она могла положить себе пачечку творожка. Она была склонна к полноте, а надо было себя держать в форме. Сила воли феерическая! У нас всегда был полный дом людей. Все праздники, все премьеры отмечались, накрывались столы. Все гастролеры, что приезжали (мы жили тогда в Баку), бывали у нас в гостях. Я росла в потрясающе интересном кругу.
- И атмосфера Баку?
- Да, в те годы, как сказал Юлий Гусман, не было национальностей, была одна национальность - "бакинец". Потом это все изменилось. Но я очень давно уехала.
- А вы смогли стать москвичкой?
- В полном смысле того слова такой, какими были москвичи, когда я приехала, - нет. А сейчас Москва настолько перемешалась, что трудно определить. Москва - мой родной город, но по характеру я осталась бакинкой. Меня всегда удивляло, что к москвичам зайдешь в гости - самое большое, что тебе предложат: чай будешь пить? У нас же, как
зашел - не спрашивая, все на стол, я не говорю, что это хорошо, я просто сравниваю. А сейчас то ли круг такой у меня... Мне трудно судить, какие москвичи.
- Вокруг вас много интриг?
- Более чем. Поэтому людей вокруг меня очень мало. И друзей (их вообще много быть не может) единицы, я люблю дом, тишину, покой. Говорю так: я никого не трогаю, не трогайте меня.
- У вас, наверно, было много завистников, особенно когда вы по популярности практически переплюнули Пугачеву?
- Никогда нельзя в жизни никого переплевывать! Я абсолютная противница фразы, что кто-то не может занять чью-то нишу. На мой взгляд, это глупость. Ниша есть у каждого. Каждый делает себе нишу, если он уже состоявшийся артист. Зачем занимать чью-то нишу? Занимайся своим делом. Будь нужен людям. У каждого своя публика. Это не должно быть двигателем конкуренции. Конкуренция - это творчество.
- Но вас до сих пор обвиняют во всех смертных грехах.
- Признаюсь: я не запойный человек, наркотически не зависимый (не знаю даже, как это делается) и настолько серьезно отношусь к своему делу, что не люблю лишних разговоров непонятно о чем. Люди должны заниматься своей профессией. Я, правда, не живу фразой "Хвалите себя. Источник забывается, мнение остается". Я просто констатирую тот факт, что для меня моя профессия начинается с заглавной буквы.
- Множество легенд ходит не только вокруг вашего творчества, но и вокруг вашей личной жизни.
- Я имею возможность публично заявить: не было у меня романа с Крутым! Ну не было! Все этого хотели, кроме нас. В первый же год был снят этот видеоклип, где мы вышли двумя парами. И все равно! Вот хотел народ нас вместе видеть!
- Потому что всегда, когда рождается творческий союз, в его основе должна быть любовь. И люди слабо верят, что любовь может быть без интимных отношений.
- Я вам скажу, что когда работают два творческих человека, то этот роман обязательно должен существовать на сцене. Ненависти не может быть. Но все заканчивается, когда ты уходишь со сцены.
- Нам рассказывали, что вы этот клип с Игорем Крутым спонтанно сняли.
- Совершенно случайно, на студии в Твери. Времени не было, просто приехала камера, снимала рабочие моменты. А потом, когда уже вышел мой концерт "Я тучи разведу руками", из этих рабочих подсъемок были взяты куски для клипа. Выходит, что на сегодняшний день меня надо переженить практически со всеми композиторами, с которыми я работала: с Николаевым, Крутым, сейчас - с Алексеем Гарнизовым?
- Не жалко, что этого не было?
- Нет. У меня работа к личной жизни не имеет отношения.
- Нравилось вам петь "Я тучи разведу руками"?
- На тот период - да. Потом как-то... Знаете, у меня все этапами шло. Когда я начала работать одна, это был Игорь Николаев. И 92-й год - мои феерические концерты. Пять концертов в Олимпийском за три дня! Когда увидела этот полный, дышащий, четырнадцатитысячный зал, тогда поняла: да, я победила. Но это же еще надо сохранить. В тот период практически все песни были Николаева. Был "Транзит", песня Виктора Чайки, хотя все приписывали ее Николаеву. Была первая песня Крутого "Над пропастью во ржи" на стихи Николаева. Были, конечно, и Аркаша Укупник, и Добрынин, но все разово. Такой очень длинный николаевский период. А в 96-м году уже начался эпизод с Крутым на целых три года. И в 99-м я поняла, что мне интересен теперь какой-то следующий этап. За два года я выпустила два альбома: "Театр" и "Все сначала". Кстати, в альбоме "Все сначала" есть одна фраза в полиграфии: "Когда мне становится скучно, я начинаю все сначала".
- И что сейчас? Опять все сначала?
- Сейчас уже не все сначала. Сейчас довольно стабильный год с Алексеем Гарнизовым. Мне присылают очень много материала, я ни от чего не отказываюсь. Тем более Алексей Альбертович очень здравый человек. Кроме того, что он композитор, основная его профессия - режиссер. Поэтому весь хороший материал, который нужен в программу, нужен по сюжету, - все забирается. Но при этом наш потрясающий альянс в том (такого у меня не было ни с одним композитором), что у нас с Алексеем абсолютно одинаковое мышление. Я всегда была сама себе режиссер. Папа был режиссером, и после него мне тяжело было подпустить к себе близко кого-то чисто режиссерски. Мне казалось, что на меня будут давить, заставлять что-то делать.
- А Алексей не давит?
- Абсолютно. Нам даже спорить редко о чем приходится.
BACK/НАЗАД
MENU/МЕНЮ
