Темная лошадка вырвалась вперед


Ирина Аллегрова Долгое время ничего особенного не происходило с Ириной Аллегровой. Она пела в группе "Электроклуб". Ее песни не становились хитами, подробности ее личной жизни не интересовали публику, а годы шли и шли. И вдруг в конце 1990-го все чудесным образом изменилось — залы заполнились, врата ТВ раскрылись, и во многих опросах ее стали называть первой (!) певицей страны. Прощальный концерт группы "Электроклуб" состоялся летом 1990-го. Потом случилось несколько неожиданное: меломаны предполагали, что уйдет из "Электроклуба" Виктор Салтыков, но вот то, что от Александра Назарова (руководителя группы, имеющего в музыкальном мире "псевдоним" — Дедушка) уйдет еще и Ирина Аллегрова, стало для всех сюрпризом. Причем не только уйдет, а заберет с собой высочайшего класса звукорежиссера Лазаря Анастасиади и барабанщика Александра Дроника. И уж самое фантастическое, что, уйдя, она неожиданно и быстро станет "звездой", гастролером в горячей десятке!

— Как же все это произошло, Ирина?
— Как я от Дедушки ушла? Я очень люблю Сашу Назарова, он очень много для меня сделал. Глупо было бы это оспаривать. Он дал мне путевку на большую эстраду — что ни говори, в "Электроклубе" меня практически не узнали. Но у нас с Дедушкой в последнее время совершенно расходились репертуарные и стилистические вкусы. Оставаться такой, какой он меня "видел", я больше не хотела — девочкой в короткой юбочке, темной лошадкой. Мне хотелось чего-то совсем иного. Мои новые песни, согласитесь, уже никак бы не вписались в группу "Электроклуб". Мы начали работать с Николаевым, и, слава Богу, я вдруг почувствовала, что у нас что-то пошло. Что ни песня — он выдавал мне что-то интересное, дорогое, словно открывал всем какую-то мою частичку жизни.
— Я даже слышал такую историю, что песню "Мой ласковый и нежный зверь" Дедушка не хотел пускать в репертуар...
— Точно, но вначале он не хотел пускать "Верьте в любовь, девчонки", а более-менее сносно отнесся лишь к песне "Игрушка" — сам сделал аранжировку, правда, учтя пожелания Игоря. Но "Верьте в любовь, девчонки" его просто раздражала. Я же пою ее до сих пор и уже слышала такое мнение, что эта песня стала чуть ли не гимном девчонок — да вы и сами видели, что творится в зале на этой песне.
— Позвольте, но эта песня была претендентом на приз "Развесистая клюква" в телевизионной программе "Телескоп".
— Да, меня обвинили в безвкусице, но, извините, я очень уважаю Газманова, но "Морячка-моряк, рыбачка-рыбак" — это что, очень вкусно? По-моему, нет. И можно привести массу примеров. "Ты меня любишь, лепишь, творишь, малюешь"— тоже можно покритиковать, да и все можно покритиковать.
— То есть, по-вашему, говорить так — значит, не понимать природу жанра. Ничего нельзя отрицать. Я не знаю, являетесь ли вы поклонником "Ласкового мая"?..
— Давним и стойким... Согласитесь, это вообще можно разнести в пух и прах, но кому это нужно? А я "Верьте в любовь, девчонки" не могу сравнить ни с "Ласковым маем", ни с многими нынешними шлягерами. И то, что меня хотели там протянуть, мне это по большому счету неинтересно. Мне девчонки вот эти нужны! Девчонки и женщины, которым это нравится.
Но наш конфликт произошел не из-за одной этой песни. Наверное, каждый проходит свой путь: ступенька, еще ступенька, еще... Если бы я осталась в том репертуаре, я больше чем уверена, что сегодняшнего у меня бы не было.
— Но ведь в "Электроклубе" только на моей памяти было несколько таких ситуаций, когда вас пытались, грубо говоря, закопать. Вначале ведь в "Электроклубе" командовал парадом Давид Тухманов, а солистами были вы и Игорь Тальков. Потом пришли питерские ребята — Назаров с Салтыковым — и начали устанавливать свои порядки. Вас, правда, оставили, но знаете почему (по крайней мере они мне так все объяснили): "Как Иру тронуть? Она же жена Володи Дубовицкого — директора и музыканта "Электроклуба", куда от нее деться?" Помню, даже в "Московском комсомольце" была тогда первая большая статья про новый облик "Электроклуба", где об Ирине Аллегровой вообще забыли упомянуть. Неприятно, но, видимо, не самый плохой момент в вашей жизни. Случались, наверное, и моменты похуже?
— Было однажды, когда я, устав биться о стенку лбом, бросала работать ровно на девять месяцев. Это было еще в 1985-м. Тогда вообще все было другое. И песни надо было петь другие. Дедушка меня называл "Мать Родина", когда я спела "Голос ребенка", но что было делать — приходилось заниматься, естественно, тем, что совершенно не мое. А потом, когда меня Володя повел к Оскару Фельцману, я даже не хотели идти, понимая, что это бесполезно. Он даже не сказал, что я его жена, представил как девочку из ресторана (я тогда имела несчастье проработать несколько месяцев в варьете — просто выходила на несколько номеров и уходила домой, надо же было на что-то жить). Но Фельцман оказался чудным человеком, он меня усадил за инструмент и "погонял" по всем своим известным, советским, голосовым песням, диапазон посмотрел. Я тогда по-другому пела.
Ну а последние годы в "Электроклубе"? Я старалась не обращать внимания на частности; то, что ребята мне дали,— это стоит больше, чем мои слезы, и ощущение, что я всегда вторая после Салтыкова... Правда, уже тогда ко мне потянулись девчонки, естественно, и поэтому возникло какое-то недовольство мной, тем более, что исходные позиции были таковы: ну, Салтыкову же надо отдохнуть, поэтому меня выпускают на сцену. И в итоге возникла ситуация, что если бы даже Витя не покинул "Электроклуб", то все равно бы я что-то поменяла, даже если бы не ушла — все равно нашла коса на камень. Ни одну из этих новых песен Дедушка все равно бы не принял, а Дедушка был Хозяин — куда от этого деться.
— Ирина, скажите; Аллегрова — это ваша настоящая фамилия или артистический псевдоним?
— У меня лично — такая фамилия с рождения. Мой отец — театральный актер, режиссер оперетты, народный артист, мама — опереточная героиня, у нее был шикарный оперный голос, но она из-за папы всю жизнь проработала в театре оперетты. Папа в двенадцать лет убежал из дома в цирк, и там ему дали эту фамилию как кличку — Аллегров. Он был тогда очень шустрый, живой.
— Интересно, как вы познакомились с Игорем Николаевым?
— Мы жили в соседних домах в Черемушках, постоянно пересекались, и когда под утро он уходил от нас и неуверенно пересекал дворик, то мы смотрели в окно... Мы не один год общались, советовались, я была посвящена одной из первых в планы Игоря. Я никогда ни о чем его не просила, но у меня всегда было ощущение, что он как бы присматривался ко мне, по каким-то своим каналам до меня дошла информация, что когда Дедушка попросил дать мне его песню, тот ответил:
"Да ты что?" Это было в самом начале "Электроклуба". И потом в один прекрасный момент Игорь сказал мне: "Давай-ка, запишем "Игрушку")" Ну, давай, ну записали — и дальше пошло-поехало.
— Когда год назад я разговаривал с Игорем о его тандеме с Наташей Королевой, то, помню, он бросил фразу, что, мол, у него накопились женские песни, а так как их сотрудничество с Пугачевой приостановилось, то некоторые песни он отдавал вам, хотя вообще-то настойчиво искал девочку, найдя в итоге Наташу Королеву.
— Да, он хотел именно девочку, я знаю об этом. (Так ответила Ирина Аллегрова, а по имеющейся у меня информации, среди кандидатов на "юную богиню" у Николаева была и дочь Ирины — Гуля, даже сделавшая пробные записи Игоря.— М. С.)
— Но, согласитесь, даже в той реплике Игоря чувствовалось несколько снисходительное отношение к совместной работе с вами. Он явно не делал ставку на этот вариант. И надо же как все теперь изменилось! Можно ли сказать, что после успеха ваших песен у него теперь изменилось к вам отношение?
— Можно. Он теперь уже не просто отдает мне накопившийся материал, а пишет конкретно. И главное — попадает! После "просто женских" песен "Игрушка", "Верьте в любовь, девчонки", а, начиная с песни "Мой ласковый и нежный зверь" он стал работать на меня.
— Слав богу, что у вас теперь все наладилось, но как нынче можно регулировать отношения композитора и исполнителя? Ведь не секрет, что нынче львиная доля успеха (и гонорара!) достается исполнителю, а композитор может рассчитывать лишь на мизерные авторские. Поэтому композиторы и разом запели сами — тот же Николаев. Что же толкнуло популярного Николаева-исполнителя отдавать песни вам? Или вы нашли тут консенсус?
— Сейчас у нас другие коммерческие отношения.
— То есть... Не секрет ведь, что теперь исполнители часто платят автору — за песню. Есть даже своя такса. Неужто и вы приплачиваете Игорю?
— Нет, я вообще убеждена в том, что, когда композитор делает работу за деньги, он ее никогда не сделает так, как мне Игорь сделал того же "Странника". А последнюю песню "Не было печали" — ну ее нельзя написать за деньги! У каждого из нас что-то в душе болит. Наверняка у Игоря тоже есть какие-то больные уголочки души.
— Но вы записали совместную пластинку—на новых, кооперативных началах. Как там распределяется доход?
— Тут мы делим все пополам.
— Это выгодный проект для обоих сторон?
— Более чем... Наташе Королевой, естественно, везет больше, чем мне,— она постоянно с ним, у них больше контакта, а мы встречаемся между гастролями и только тут что-то успеваем сделать, но каждый раз он меня "добивает".
— Был же в вашей жизни еще один композитор...
— Тухманов! Конечно! Но могу вам сказать, что, кроме Игоря Николаева, в моей жизни для меня никто никогда в жизни не писал. Тухмановым писались песни, они отдавались Вите, те же "Кони в яблоках", когда появились, я ухватилась за нее и даже попросила переделать текст на женский вариант, но все предлагалось Вите. "Из рук моих упала ваза" — я только прочитала это и умоляла отдать мне, но... Давида Федоровича уважаю, он великий музыкант, но меня распознал не он.
— Где он, кстати?
— Уже год живет в Германии, видимо, что-то делает, работает. "Темную лошадку", между прочим, первым спел Тальков на пластинке "Электроклуба", и я потом просто пристала к Дедушке: давай сделаем для меня! Он говорит: нет, нет, но потом вдруг что-то его осенило.
— То есть, не появись Николаев, ваша судьба была бы...
— ...печальной.
— Тут ведь совпало и то, что Игорь "расписался". Последние года два-три он выдавал, прямо скажем, не слишком выдающуюся продукцию.
— Я думаю, что "Странником" и "Не было печали" он вновь вышел на тот свой золотой творческий уровень 1983-1984 года, когда он написал "Айсберг", "Расскажите, птицы".
— Сейчас многие "звезды" "тащат" за собой на сцену своих детей. Вашей же дочери что-то не видно.
— Когда она выйдет на эстраду, то никто из нас (кроме тех, кто ее знает) не будет догадываться, что это моя дочь. А вот если у нее появятся свои поклонники, вот тогда только я ее, как говорится, засвечу. Пусть она понравится или не понравится, но безотносительно к тому, что она моя дочка.
— Извините, но это противоречит мировой практике, когда наши "звезды" мировой величины не чураются помогать, рекламировать, раскручивать своих детей или родственников.
— Почему? Я всячески буду ей помогать, но только не завоевать популярность.
— Ирина, мой давний знакомый, звукорежиссер Лазарь Анастасиади (экс - "форум" и экс -"Электроклуб") сказал мне, что он никогда не работал в таком приятном коллективе, в такой компании, как с вами: "Это не работа, а санаторий". Он считает, что это от вас тепло исходит, рассказал, что после концертов вы частенько приглашаете ребят на ужины и готовите сами.
— Я не первый год работаю: видела и плохое, и хорошее (и даже больше плохого) во взаимоотношениях в коллективе. Люблю пословицу: что посеешь, то и пожнешь. Сейчас я веду себя естественно, так, как считаю нужным, по законам доброты, "нутра". Ужины у нас — действительно, не банкеты в ресторанах, здесь все происходит как бы в семейном кругу. На плиточке, на печке, с помощью любимицы группы — нашей Леночки.
— Такое "панибратство" не расслабляет ваших подчиненных? Ведь по всем канонам между начальником и работником должна существовать дистанция.
— За год у меня всего дважды был повод что-то попросить (именно попросить!) сделать, как я считаю нужным. Причем я не устраивала собрания, рабочие летучки — просто сказала с глаза на глаз. Меня иногда мои близкие обвиняют, что чересчур простая, советуют крутизну гнуть или, как они говорят, масть давать. Но я никогда этого не умела и никогда этому не научусь. Я и на сцене стараюсь быть такой же, даже не то что — стараюсь, а я, наверное, такая и есть. Если я выхожу к публике, то я ее люблю. Я тут как-то встретилась с одной народной артисткой СССР — не хочу называть фамилию,— которая могла выйти за кулису после своего концерта и сказать: "Как я их ненавижу!" Меня это не восхищало, а шокировало.
— Для меня это тоже не новость. Недавно слышал от одного молодежного героя, которому уже к 30-ти: "Ублюдки! Одноклеточные! Кого я воспитал!" — это про своих-то юных фанов...
— Я тоже могу иногда возмутиться, когда приходит на концерт группка невоспитанных, жлобов, но это же не значит, что весь зал в этом виноват. Приходится не обращать на это внимания!
— Хотя вы и утверждаете, что хотите быть на сцене собой, согласитесь, образ ваш, сценический имидж в последнее время круто поменялся. Раньше вы были более искусственная, более эстрадная.
— Эх, где ж вы, Миша, раньше были—подсказали бы. Правда, раньше я вообще никогда не беседовала с журналистами, вы же знаете, как было в "Электроклубе",— мне там никто слова не давал, Даже если ко мне подходили журналисты, то я объясняла, что у нас имеются руководители — идите к ним. Впрочем, я что-то нить потеряла — сейчас найду, только закурю...
— Мы об имидже говорили...
— Много раз говорили: почему ты косолапо по сцене ходишь, почему попку отклячила — стоишь. А я постепенно-постепенно начала делать то, что мне органично. Я, например, не люблю, когда вижу, как певец положил микрофон и станцевал заведомо отрепетированный танец. И встаю так, как считаю нужным. Теперь говорят, что получается весьма естественно.
— Ира, то, что в вашем творчестве появилась тема несколько трагичная,— не повлияла ли ваша личная семейная ситуация? Я бы, может быть, и не стал об этом спрашивать, но в прессе было довольно широко заявлено о романе вашего бывшего мужа Владимира Дубовицкого с небезызвестной поп артисткой Татьяной Овсиенко.
— Новый роман — это не причина нашего разрыва. Ну а отразилось — не отразилось? Наверное, отразилось. Но когда мне говорят, что последнюю песню я посвящаю отдельному человеку, то я улыбаюсь: текст-то ведь не я писала. Да, я могу вкладывать в это свои чувства — я же не пень, все-таки это не один год жизни, у всех людей что-то случается, и бог его знает, что может быть с нами дальше...
— По итогам 1990 года в "Московском комсомольце" вы получили первое место среди певиц, а в ленинградской "Смене" — второе, после Наташи Королевой. Было ли это для вас самой неожиданностью?
— Первое или второе? Первое было, конечно же, неожиданным, потому что я "комплексом неполноценности" не страдаю. То, что в "Московском комсомольце" что-то хорошее будет, я это чувствовала, хотя рассчитывала примерно на третье. Но получилось все так удачно!
— Не появилось ли у вас после этого недругов, особенно среди певиц?
— Знаете, я это недружелюбие ощущаю уже давно. Я считаю, что у каждого должно быть свое место. Почему я должна ревновать к тому, что у Наташи Королевой есть свои поклонники? А у меня с Наташей, кстати, прекрасные отношения, она же совсем молодая девочка, и потом у нас своя троица — одна фирма. Я могу только порадоваться за нее от души — мне пришлось биться за все, а ей с неба все упало, просто желаю ей, чтобы она все реально воспринимала — я ей сама об этом говорила. И — такая опасность есть. Кто-то из классных наших джазовых музыкантов сказал: для того, чтобы хорошо играть, нужно быть немного голодным. Может быть, это грубо. Я никогда не спою сейчас того, что поет Наташа,— потому что я пережила больше, я чувствую иначе, у меня возраст другой. А Наташа не споет того, что делаю я. Ну а многие из других известных певиц ведут себя довольно забавно. Позволяют себе ходить рядом и не поздороваться, хотя мы участвуем в одной программе. И уж не дай бог, если они проходят на концерте хуже, чем я... Не так давно устроители одной большой программы попросили меня: "Ира, ну надо так — для программы, чтобы концерт закрывала (и дальше называлась одна известная фамилия)". Ради бога! И хотя в первый день концерт закрывала я, на следующий день я без боя сдала позиции. Но после второго дня эта "звезда" прекратила со мной здороваться. Ну и глупо. Я никогда не пойду закрывать концерт после Аллы Борисовны и Софии Михайловны. Пугачева была, есть и будет, и на какое место в хит-параде она вышла — ей просто до веников, она — это уже монумент. А когда начинаются разборки между нами — это просто смешно.
— Ира, теперь-то, когда вы возглавили списки лучших отечественных певиц, когда имеете свой коллектив, постоянные выходы на ЦТ, другие композиторы побежали к вам?
— Побежали. И знаете, есть даже среди них очень много песен, которые бы, может быть, я спела. Но пока я не могу переступить через такой момент, что, когда мне было плохо, они не бежали ко мне, а на готовенькое всем сразу захотелось. Я не хочу их оскорбить, обидеть, их можно понять, но пока я не могу. Хотя с молодыми ребятами я с удовольствием поработаю, и эти песни вы, возможно, услышите, хотя пока что я целиком и полностью принадлежу Одному.
— Что у вас с заграницей? Хотя "Электроклуб" и был признанным поп фаворитом в стране, заграничная гастрольная деятельность у него не клеилась. Теперь, когда вы свободны, появились ли какие-то западные варианты? Сегодняшний ваш вариант русской поп дамы, мне кажется, может быть по-своему любопытен, колоритен и на внешнем рынке.
— С "Электроклубом" мы все-таки съездили в Израиль, где один из концертов пришлось работать для местной, а не эмигрантской публики. И это был лучший мой концерт. Хозяин всего этого мероприятия (тут Ирина не уточнила, где они выступали, но можно предположить, что это был традиционный для самых больших советских артистов ресторан.— М. С.) выразил интерес к моему творчеству весьма своеобразно. Я отпела свои песни и ушла, а ребята продолжали. Так хозяин отказывался платить шекели, настаивая:"Пусть эта девушка споет еще раз". Мне пришлось снова вернуться и спеть еще раз ту же самую программу.
— Пели на русском?
— Да, но я без труда спела и на английском, испанском, итальянском. Но мне смешно, когда наши певцы у себя дома пытаются спеть что-то на английском. В Израиле мне предлагали остаться — на три месяца, на полгода, но я не могла себе этого позволить — я должна была подумать о своей карьере здесь. Осталась бы там полтора года назад, заработала бы валюты, купила автомобиль, а здесь бы у меня ничего не продвинулось.
— Разговаривая с певицей-женщиной, я не могу не спросить: какие духи, какие наряды вы любите?
— Духи — "Магрис", причем люблю с ранней юности, лет с четырнадцати с этим была связана моя первая любовь. Буквально до прошлого года у нас в Союзе их не было, но когда они появились, то я успела закупить сразу тонну. Когда на одной из презентаций ко мне подошел Серж Бомеляй и сказал: "Ты можешь сказать, что ты пользуешься только косметикой фирмы "Сан Су Си", то я сказала:
"Милый Серж, когда буду пользоваться, тогда скажу". Наряды люблю прежде всего удобные, а если говорить про вечерние, то строгие. Но вечерние наряды у меня пылятся — я так мало где бываю.
— Скажите, на улицах вас узнают?
— Да, но, если мне надо, чтобы меня не узнавали, я сделаю хвостик, надену очки — и все в порядке. Но вообще-то мне приятно, когда узнают, когда еду на машине и прохожие пальцем тыкают. Артист, наверное, без тщеславия не просуществует. Что я еще люблю,— вас интересует?
— Конечно, хотя о ваших кулинарных способностях я уже наслышан.
— Люблю читать. Очень люблю ездить на машине.
— Что у вас за машина?
— "Девятка" — простая, обыкновенная "девятка".
— Ира, вы пришли в "звезды" надолго?
— Я надеюсь на то, что все это со мной произошло не за один день. Значит, тут не так: вспыхнуло и погасло. Во мне самой есть боль, а боль быстро не проходит — боль далеко не от какой-то конкретной ситуации, а вообще — по жизни, от всего пережитого. Ком, который нарастал, нарастал — покатился. И когда меня спросили ваши коллеги-журналисты, как я отношусь к тому, что я на первом месте? — то я ответила, что в этом году никак не отношусь. Нужно подождать. Хотя даже, если я не буду первая, то, думаю, поклонники мои все равно останутся со мной.

Михаил Садчиков, журнал "Советская эстрада и цирк" №1-1992 г.
Газета "Смена" Санкт-Петербург, 28 августа 1991 г.

BACK/НАЗАД

MENU/МЕНЮ




Hosted by uCoz