Прямой эфир на радиостанции "Маяк" 6 августа 1992 г.
- Прозвучала песня "Мир полон звуков" А. Корчинского в исполнении Ирины Аллегровой. Пока эта песня звучала, Ирина вошла в студию, я ее оторвал от телефонов, море звонков, и я так чувствую, Ирина, вы еще не отошли от …
- Нет, я еще… У меня полна голова всего - вопросов…
- И вообще, по-моему, вы здесь, у нас в стране, чувствуете себя еще не совсем по времени. Скажите, так, правда?
- Что вы имеете в виду?
- Чувствую, что ваши биологические часы немножко сбились, ведь вы прилетели с другого континента?
- Да, вы правильно поняли, вы увидели меня сегодня, когда у меня время восемь часов назад, так что у меня еще очень раннее утро, и мне, конечно, было немножко тяжело, такое количество звонков, и всем и всем угодить и ответить на все вопросы.
- У вас есть прекрасная возможность сейчас, в эфире, рассказать о том, что наиболее волновало слушателей. Но, знаете, я хочу прежде всего признаться. Как-то я вам однажды сказал, что когда в нашей фонотеке впервые появилась запись песни "Мир полон звуков", это было несколько лет назад, я послушал ее и для себя решил: ну вот, наконец, появилась еще одна интересная певица с красивым сочным ярким голосом, талантливая певица и искренняя. И мне очень приятно, что это мое мнение оказалось правильным, что я ни разу не разочаровывался в ваших записях, не слышал такой дешевой танцевальной попсы, которая бы работала на потребу публике. Помните, как были всякие группы очень ласковые.
- Были, были, и могут еще вдруг, не дай Бог, появиться.
- И все-таки. Когда мы сейчас сравниваем звучание той песни и голос певицы Ирины Аллегровой, которая говорит в студии, наверное, многие могут услышать…
- Я только что хотела сама сказать об этом, что вы сказали: яркий, сочный, полный. Вобщем-то, наверное, сочный и полный он потому, что полон он от моей души, которая полна всегда чем-то обязательно, либо я страдаю, либо я счастлива. Я очень впечатлительный человек.
- А страдаете вы от счастья и страдаете от небольших неудач?
- Почему? От счастья страдать нельзя, от счастья можно радоваться только. Во-первых, у меня еще такой голос, потому что я вам сказала, что у меня рассвет, у меня были две-три бессонные ночи, и действительно это очень тяжело - голос всегда садится. А то, что он действительно стал другим, в отличие от песни "Мир полон звуков", это, наверное, количество работы. Это "наизнос" называется.
- А не кажется ли вам, Ира, здесь есть некоторая работа "на моду", сейчас стало модно петь на расщепленном звуке?
- Нет, у меня всегда была мечта - раньше так тоже было модно петь. Я никогда не могла. А потом оно само собой получилось. После одного из концертов, еще я работала в группе "Электроклуб", это был Дворец спорта, что-то очень плохо работала аппаратура, мониторы, и я сорвала голос. Потом, конечно, я его вылечила, но уже той звонкости, той сочности, о которой вы говорите, ее, наверное, уже не осталось. Но я не жалею.
- А мне показалось, что в песне "Транзит", которой, с одной стороны, досталась похвала слушателей, а с другой стороны достаточно критическая статья в одной из газет…
- Я еще не успела ее прочитать.
- Ну, прочтете. Так вот, эта песня, она поражает каким-то серьезным чувством, какой-то мольбой, болью, женским, глубоким страданием. Первые слова, когда я их услышал, просто потрясли меня: "Я так молила…". Действительно, замечательные слова и замечательное исполнение.
- Я счастлива, что вы так говорите, потому что вы говорите практически то, что я чувствовала, когда записывала эту песню.
- Скажите, когда вы пишите песни глубокого содержания, Вы опираетесь только на какие-то мысли, представления или все-таки певица должна пропускать через свою судьбу, через свое сердце такие песни?
- Вы знаете, я не критик музыкальный, чтоб вот так вот точно сказать, поэтому я никогда не беру на себя смелость говорить свое субъективное мнение как объективное.
- Все-таки интересно знать вашу точку зрения.
- Если это мое субъективное мнение… Я не знаю, что должна чувствовать певица - я знаю, что делаю я. Если я добиваюсь того, что вот сейчас было море звонков от женщин, что я трогаю их души. Ведь понимаете, у каждой женщины бывал какой-то период: счастливый, с болью, несчастная любовь, счастливая любовь. Поэтому, если я затрагиваю что-то, я счастлива. А как это делаю я, я даже не могу сказать. Я даже всегда работаю на сцене так, куда меня понесет, как я говорю. Я не могу и не люблю выучивать конкретные движения, мизансцены, как это у актеров говорят. Вот какое мое состояние, и не важно, чтоб был хороший свет, чтоб я могла войти в это состояние. Либо вспомнить что-то в своей жизни, либо, может быть, я переживаю это в настоящий момент. И вот так, наверное, помогает то, что у меня родители актеры: папа - актер, режиссер, мама - прекрасная певица классическая. Может быть, это гены актерские какие-то. Дело в том, что когда Николаев писал все эти песни, я "Транзит" не имею в виду, все песни предыдущие Игоря Николаева, то постоянно мне были вопросы: это из вашей жизни или это просто так?
- Невозможно такой вопрос не задать, потому что вы поете слишком глубоко их.
- Я должна, как говорят, снять шляпу, перед Николаевым в том, что помимо того, что это все просто здорово и профессионально, конечно, у меня такое ощущение, что он наблюдал и не один год мою жизнь, и вот как-то это все сплелось. А по поводу звонков, которые были сейчас, я, пользуясь, случаем, хочу поблагодарить, потому что если брать 50 звонков, то 45 или 47 из них были не с вопросами конкретными. Были 2-3 совершенно таких глупых, я не люблю такие вопросы. А в основном люди меня не спрашивали, а благодарили. И я просто счастлива поблагодарить тоже всех людей, которые меня любят, от женщин услышала совершенно очаровательные, милые слова.
- Я думаю, что наш разговор сейчас очень хорошо продолжит песня "Транзит" - песня, которая, как я знаю, когда она прозвучала в хит-параде, едва появившись у нас на "Маяке" заняла третье место. И это приятно, что слушатели отметили, как мне кажется, искренность исполнения.
- С удовольствием.
- Прозвучала песня "Транзит". Ира, знаете, я хочу задать такой искренний вопрос. Такие песни в студии записывать очень непросто. Ведь вы сами знаете, что глубокое чувство, настроение, оно держится какое-то время, потом исчезает. Вы легко записали эту песню в студии? Это было на одном дыхании или это была долгая кропотливая работа?
- Нет, очень долгой эта работа не была. Единственное, на первой половине песни до последнего припева, кульминационного, что-то я переписывала, что-то дописывала, что-то мне самой не нравилось. А вот этот самый последний взлет - я его записала с первого раза. Меня даже это не очень устраивало, я просила переписать, но все, кто был в студии, и Витя Чайка, и все, они мне не дали это сделать. Они сказали: вот это - первый порыв, которым записано. Не было долго, она у меня пошла почему-то как по маслу.
- А вот эта песня войдет в вашу пластинку, над которой работаете?
- Нет, дело в том, что пластинка уже есть, и, я думаю, она выйдет в ближайшие дни, хотя я ее жду уже ровно полгода. А с апреля месяца мне просто обещано, что она уже готова…
- И уже чуть ли не продается…
- И уже чуть ли не продается. И вот с апреля месяца, как раз мне вчера звонил один из людей, который ее собирает и задавал мне такие вопросы, что я поняла, что там, как говорят на Руси, конь еще не валялся. Я спросила, если я отвечу на эти вопросы, то когда это будет? Он обещал, что через две недели. Вот посмотрим, что будет через две недели. Это у нас все очень как-то непрофессионально делается.
- Но материал у вас появляется новый и новый и более сильный. И вы вероятно будете готовить следующую пластинку?
- Конечно, у меня уже есть несколько песен для следующей пластинки.
- А вот вам никогда не приходила мысль в голову попробовать выпустить, скажем, на Западе, маленькую сорокопяточку, или там миньончик на четыре песни, как это делается просто оперативно?
- Нет, я понимаю. Дело в том, что пластинку, наверное, не имеет смысла делать. Смотря, какой Запад Вы имеете ввиду. Все-таки у них своя музыка, у нас своя. Вот, даже сейчас в Америке, нас и нашу музыку знают только эмигранты. И такое количество конечно можно издать и тираж пластинки. Но пока что я …Мне там сейчас сделали кассету, которую у меня все поголовно, каждый день, спрашивали, есть ли у меня с собой кассеты. У меня их с собой не было, хотя я узнала очень много интересного, побывав там. Многие, кто бывает там, рассказывают сказки какие-то. Никаких особых сказок. Я имею в виду сказки по поводу нашего там пребывания. Все прекрасно, все отлично, но это очень специфическая работа, к которой я вобщем-то привыкала первую неделю. Меня пригласили на открытие самого крупного, самого большего, и знаете шикарного русского ресторана.
- Позвольте, я задам один вопрос. Собственно ответ на него я знаю, поскольку спрашивал у многих исполнителей. Но часто в письмах люди спрашивали: ну как же так, известный артист приезжает в ресторан и выступает. Скажите, как вы относитесь к выступлениям в хороших концертных ресторанах?
- На Западе положительно, у нас отрицательно. Потому что там это система - там в концертных залах работают только суперзвезды, и даже многие рок-группы и многие исполнители часто работают в клубах.
- Но и суперзвезды выступают и в дорогих ресторанах, где люди приходят не только поесть, а послушать программу.
- Конечно. Я вам могу сказать, что когда я выходила на сцену, меня представляли как звезду из Союза, то люди не танцевали. Попадалось иногда конечно, когда уже кто-то там что-то выпил немножко лишнего, кто-то пытался выйти, их останавливали. Для них это все была норма там. У нас конечно я бы отнеслась отрицательно, потому что я относилась отрицательно и первую неделю работы там. Мне не привычно было как это так: люди сидят за столами, а я перед ними работаю. А потом я привыкла вобщем-то. И раз это делают все там - все нормально.
- Вот мы сейчас имеем возможность еще одну песню включить в нашу программу. Это "Глупый мальчишка".
- Да, новую песню.
- Новая, совсем новая?
- Ну, она уже немножечко звучала, но это одна из самых новых.
- Кто композитор?
- Игорь Николаев, с его же словами.
- Вы продолжаете сотрудничать с этим талантливым композитором?
- Да, конечно. Ну что вы, конечно!
- Ну что ж, приятно, что у нас прозвучит еще одна новая песня.
Звучит песня "Глупый мальчишка"
- Ой.
- Ну, теперь, Ира, я охотно верю, что 8 часов разницы это серьезно, ведь эта песня…
- Да, то есть вы хотите сказать, что у меня с головой не все в порядке? (смеется)
- Ну что вы, я хотел сказать, что просто эта песня уже звучала, я ее уже слышал, она где-то, по-моему, годичной давности.
- Она да, она уже старенькая. Я имела ввиду песню "Младший лейтенант", а получился "Глупый мальчишка". Ну, ничего, я думаю, нас простят.
- У нас еще будет возможность поговорить. Сейчас, уважаемые слушатели, у вас будет возможность позвонить и побеседовать с Ириной Аллегровой, задать вопросы ей. Ира, скажите, а был ли сегодня какой-нибудь поразивший вас звонок? У нас тут еще две с половиной минуты.
- Вы знаете, пожалуй, нет. Они все были такие добрые, хорошие. Нет, не было.
- Я выходил из студии, когда звучала пленка, вам помогал, трубки держал и видел, звонили и с дальнего Востока, из Центральной части России, звонили с Украины.
- Отовсюду. Единственный был звонок, тоже очень приятный. Это был пожилой мужчина, который помнил еще 1985 год, самое мое начало, и песню "Голос ребенка" Оскара Фельцмана. Мне очень приятно, он знал именно все старые мои песни.
- Тоже прекрасная песня. Скажите, пожалуйста, а вообще вот сейчас вы впервые ведь на радиостанции "Маяк" в живом эфире?
- Впервые. Хотя вы уже звали меня три раза, я как-то все боялась этого.
- Скажите, отличается публика, которая звонит от публики, с которой вы общаетесь на концерте?
- Да нет. Я думаю, что публика, приходящая на концерт это та же самая, потому что на концерт сейчас могут прийти люди - только большие поклонники или которым нравится именно творчество конкретного исполнителя. Сейчас довольно дорогие билеты и просто так зайти с улицы никто не может.
- Да, это верно.
- Раз идут, значит любят, а раз полный зал, я еще раз, пользуясь случаем, благодарю всех, кто меня любит. Я все делаю для того, чтобы вам нравиться, чтоб вы меня любили.
- Ну что ж, Ира, позвольте я пожелаю вам выносливости на предстоящие полчаса, потому что вам предстоит, наверное, несколько сотен звонков выдержать.
- Да шо, я набираюсь сил, я вас всех слушаю.
- Мы зашли с Ириной Аллегровой в студию и можем сейчас подводить итоги. Вы отошли от звонков? Вдохните, выдохните.
- Нет, еще нет, дайте мне две минуты. Вы пока подводите итоги, а я…
- Ваши ожидания оправдались?
- Да, я надеялась, что будет так, но не до такой степени, честно говоря…
- Что ж, хорошо, что "Маяк" оправдывает ожидания слушателей и артистов. Сегодня мы получили 1118 звонков, из них 300 или 400 Ваших звонков. Еще 1118 просто не дозвонились, потому что Ирина Аллегрова просто заблокировала телефон. Вы основательно рассказывали сегодня, отвечали, я надеюсь, вы ответили на значительное число вопросов.
- Я старалась.
- Ира, скажите, вот из трех прозвучавших песен нашего хит-парада ("Лето" Вики Цыгановой, "Хохочешь" Александра Добрынина и "Дом на Неглинной" Анастасии) есть какая-то песня, которая бы вам понравилась?
- Вы знаете, мне наверное легче говорить не о песнях, а о исполнителях.
- Как Вам угодно.
- Мне, например, очень импонирует и нравится и тембр и голос, и вообще много что нравится в Анастасии.
- Это, наверное, редкое признание, когда певица хвалит певицу.
- Может быть. И также собственно, как у Вики Цыгановой мне очень нравится песня "Лето", но совершенно не воспринимаю песню "Балалайка-зараза". Но это мое личное мнение.
- А теперь я хотел бы вас спросить вот о чем. Сегодня было огромное количество звонков, было огромное количество вопросов. Наверное, подошло время подводить итоги и отчитаться перед слушателями, рассказать. Звонки были и из Луганска, и из Ташкента, Нижний Новгород, Хабаровск, Старый Оскол, Самара, очень много москвичей звонили. Такое впечатление, что Союз остается единым государством. И вот вопрос загадочный о "Напрасных словах". Раскройте тайну.
- Да, очень интересный вопрос. Очень интересная женщина, раз она задала такой вопрос. Дело в том, что действительно песню Тухманова на слова Ларисы Рубальской, этот прекрасный романс "Напрасные слова" действительно записала я в свое время для фильма "Бумеранг" из сериала "Следствие ведут знатоки".
- Она сохранилась, эта песня?
- Вы знаете, у меня ее нет.
- В фильме сохранилась. Вы можете как-нибудь нам помочь и получить эту пленку, ведь это очень интересно.
- Я постараюсь. Это для меня была очень интересная работа, и в течение года почти мы с Давидом Федоровичем Тухмановым на сцене: это один из моих любимых моментов в концерте. Я выходила вся такая из себя, солидная, он был за инструментом, и мы пели с ним пару песен.
- Я знаю, что вы с ностальгией вспоминаете те времена, когда вы работали в коллективе вначале. Это действительно был интересный период?
- Да, он настолько был какой-то весь контрастный. И еще какая-то вот неуверенность, и с другой стороны бешеное желание что-то доказать, что ты и это и это можешь. Мы пробовали все в принципе. Вот тогда я была всеядна и пробовала все.
- Скажите, а когда вы почувствовали себя артисткой?
- Вы знаете, в тот день, когда я скажу, что великая артистка…
- А я не сказал великая. Я спросил артисткой, певицей, я даже не сказал звездой.
- Есть артисточки, а есть артистка, значит, это с большей буквы. Если я на эту тему буду вообще думать когда-то, какая я, что я, наверное, я в этот день кончусь. Я буду стараться идти вперед всегда.
- Но все-таки был момент, когда вы почувствовали себя профессионалом?
- Вы знаете, профессионалом действительно я себя чувствую довольно давно, только я очень долго себя искала, и наверное, пела какие-то песни, или делала не совсем то, что от меня ждали, что было нужно.
- А вот песня "Не было печали" - она тоже имеет отношение…- это проходящая песня в вашем творчестве или этапная?
- Нет, она не проходящая. Я ее очень люблю. Я считаю, что это одна из самых удачных песен. Но, к сожалению, как-то так случилось, что она немножечко, как у нас принято говорить, не докрутилась.
- Потерялась в эфире?
- Да, она потерялась немножко, то ли мало давали, но ее знают. И мне, знаете, отрадно, что в концертах совсем молодежь, ну 15 лет там до 20, хором припев поют со мной иногда, значит для них это тоже близко.
- Может быть сейчас подпоют?
- Да, дело в том, что очень много тех людей, которые звонили, спрашивали именно об этой песне, поэтому я с радостью ее вам дарю.
- Ира, после этой песни у вас есть несколько минут, чтобы попрощаться, и, кстати, ответить: вы придете к нам еще?
- С удовольствием?
- Правда?
- Да.
- Вы помните, как у нас была возможность тогда встретиться, вы заболели к сожалению.
- Да, но всякое в жизни бывает.
У нас осталось мало времени, я не могу просто не перечислить всех имен и фамилий, которые мне звонили, и которых я хочу поблагодарить за их теплые слова, я уже говорила сегодня об этом. Татьяна Реутова с сыном, Вера Мединская, огромное вам спасибо за ваши слова, Людмила Владимировна из такой хорошей аптеки, как она мне сказала, тоже была очень рада со мной пообщаться, большое спасибо. Пользуясь случаем, я хочу поздравить Юрия Сергеевича Грибанова, поздравление ему передает Людмила Викторовна Звягина, вместе со мной в честь его 60-летия. Это летчик из Шереметьево. Я надеюсь, что мы не один раз еще будем с вами летать и подарить ему в день рождения песню "Фотография 9х12". Я думаю, что все мы странники, мы все много ездим, летаем, как авиаторы, так и мы, у всех, наверное, есть фотографии наших любимых и я вам дарю, Юрий Сергеевич, в честь вашего 60-летия, песню "Фотография 9х12".
- Да, она прозвучит через минуту, а в гостях была Ирина Аллегрова. Ира, когда вас ждать?
- Как позовете.
-Тогда в ближайшее время, как только вы запишите те песни, помните, это "Свеча"…
- Это "Свеча", это "Суженый, ряженый", много песен.
- Мы вас ждем, до свидания!
BACK/НАЗАД
MENU/МЕНЮ
