С наивной подписью на память
После истории с панковской выходкой Фили Киркорова на пресс-конференции, бедолаги журналисты, кроме самых отвязанных, отправляясь на встречу со "звездами", стараются следовать нескольким правилам. Розовое не надевать, насчет римейков не спрашивать, грудь (кому посчастливилось ее иметь) - втягивать. Нам с Басей предстояло побеседовать с одной из самых экспрессивных эстрадных див, а потому, одетые в стиле "бедный, но гордый", мы отправились в Русский театр на концерт Ирины Аллегровой.
Не знаю, кому как, а нам ни разу не доводилось видеть такой терпеливой публики. В Дагестане, в принципе, получасовое ожидание в порядке вещей, никого не нервирует, но тут целый час! Долгие 60 минут публика, заполнившая зал до отказа, сидела в напряженном ожидании. И, что удивительно, никто не выказывал неудовольствия, раздражения какого-нибудь. Только одна бойкая крупных размеров дама время от времени свистела из ложи в два пальца. Но это она, скорее, для куража, потому что когда концерт, наконец, начался, дамы не стало слышно.
А начало было, честно говоря, не без претензии. Интригующе мелькали лучи, и закадровый голос говорил что-то о звездах, которых "есть много". Мы с Басей сперва вовсю демонстрировали свой скепсис, морщили носы и насмешливо переглядывались, а потом… Потом чревовещательский голос умолк, на сцену вышла сама Ирина и заговорила с публикой так просто, безо всякой напыщенности и патетики, что все уравновесилось и стало на свои места. Умеет же! Умеет текстами, зачастую ну уж очень непритязательными, голосом с хрипотцой и всеми ухватками битой жизнью, грубоватой, но, в общем-то, доброй бабы зацепить "своего" слушателя! Хотя, "слушателя" неверное слово, тут - другое. Поэтому не будем о музыкантах, хотя они были классные и соло на ударных впечатлило о-го-го! И о балете "Аллегро", который тоже не подкачал, не будем. Не станем даже заводить волынку о том, что рок, мол, куда круче попсы. Просто поговорим об Ирине.
Ирина Аллегрова, пожалуй, первая из наших певиц, кто рискнул комплексы женщины, прощающейся с молодостью, сделать своей "фишкой". Это прогулка по тонкому льду. Сейчас же культ юности, она хорошо продается. Именно на нее, а не на сомнительные вокальные данные делает ставку пресловутая "Фабрика звезд", и выигрывает. Все остальное "несексуально", а, следовательно, непродажно. Тина Тернер не в счет, во-первых, не наша, а во-вторых, там уже что-то вневозрастное и внечеловеческое даже.
Вот появляется Аллегрова и поет о затаившемся в каждой из нас страхе, о потерях, о (не побоюсь этого слова), возрасте с пугающей откровенностью. При этом выглядит, во всяком случае, на сцене - зашибись. Мы, хоть и не были никогда ее поклонницами, но аж зауважали за прямоту и храбрость. А женщины за …дцать, что сидели в зале, буквально ели ее глазами. Глядя на Аллегрову, смело открывающую ноги, они, кажется, даже привычной бабской зависти не испытывали. Она пела им о том, что они сами про себя знают. Вытаскивала на свет божий их чувства и мысли, встряхивала, обряжала в слова, обволакивала голосом и отправляла обратно удивительно похорошевшими.
Ну и публика ей за это была готова простить все. Причем не только женщины. Когда Ирина, спустившись в зал, вытащила поплясать какого-то товарища, тот совсем даже не упирался, пошел как миленький. "Хорошо ли тебе, дорогой?" - спрашивала Аллегрова, совершая бедрами вращательные движения. Судя по пунцовому лицу, дорогому было очень даже неплохо.
Однако нам было не совсем уютно. Во-первых, нас предупредили, что Аллегрова не любит, когда во время концерта ее фотографируют. Мешают вспышки. Мы, наплевав на служебные обязанности, из уважения к артистке этого не делали, но сильно нервничали, потому как без фото в газете никак нельзя. Во-вторых, не было никакой уверенности, что Ирина согласится на интервью. В третьих, мы как безбилетные сидели не в удобных креслах, а на ступеньках у сцены. И танцоры, сбегавшие в зал, регулярно об нас спотыкались. А вот это третье досадное обстоятельство и помогло, как выяснилось попозже. Потому что Ирина тоже спускалась по этой лесенке.
И вот, представьте себе человека, который только что стоял на сцене, да не просто стоял, а работал, выкладывался. В лицо ему бил свет, непривычная площадка готовила каверзные ловушки и надо ему легко и изящно, желательно царственной поступью пройти клятые несколько ступенек. А тут еще какие-то под ногами болтаются. Так что это было так естественно - подать Аллегровой руку. Что я и сделала. Правда, с минутным замешательством. Очень уж уверенной и сильной она казалась. А вот рука оказалась слабой. Обычная рука женщины, которая храбрится и не показывает вида, что трудно, которая, будьте уверены, "лопнет, но удержит фасон". Знаем мы таких. Сами мы такие.
И что-то со мною тут сделалось. Я забыла, что песня "Все мы бабы стервы" доводила меня до яростного исступления, что "Младший лейтенант" вызывал конвульсии. Все снобистские заморочки из головы вышибло. Может, тут женская солидарность, может, уважение к человеку (банальность, но лучше не скажешь), честно делающему свою очень нелегкую работу. Но какое-то моментальное узнавание, понимание родства, во всяком случае, с моей стороны, возникло. Нет, я конечно, и сейчас могу пройтись насчет репертуара и имиджа, кто бы сомневался. Но не хочется. Тем более, после концерта было вот что.
Мы, всеми правдами и неправдами пробившись за кулисы, стояли около гримерки и ждали. Ирина шла вымотанная двухчасовым концертом и от интервью наотрез отказалась. "Пишите, что видели", - бросила на ходу и закрыла дверь. Все подготовленные вопросы, все льстивые словечки и тщательно подобранные шуточки летели к чертям собачьим. А еще у нас не было ни одной фотографии, что гарантировало выволочку от начальства. И вот тут я думаю, да нет, уверена, и не трудитесь разубеждать, сработало то мгновенье, когда мы соприкоснулись руками.
Внезапно открылась дверь гримерной, и Аллегрова попросила подойти. Извинилась за резкость. Объяснила, что с некоторых пор побаивается нашего брата, да и сестры тоже. Горячась, перебивая сама себя, с такой понятной человеческой обидой и горечью заговорила о склонности журналистов раскапывать или выдумывать грязные подробности, в угоду читателю подсовывать "жареные факты" и скандальные сюжеты, о многом говорила, причем не отчитывала, а будто жаловалась. И мы уже подумали, да к черту профессионализм, если он требует препарировать живого человека. Не будем мы приставать к ней с интервью и фотоаппаратом, потому что газетная статья живет максимум неделю, а тут перед нами не разудалая "шальная императрица" - бесконечно усталая женщина перед нами. И не слышать ее, не замечать, как тяжело дается ей наша назойливость, это ж надо стальные нервы иметь.
Так что мы бы ушли безо всяких препирательств и уговоров, но тут Ирина сама сказала: "Ну, ладно. Где там ваш фотоаппарат? Только быстрее, если можно". Вот и все, пожалуй. И еще одно скажу - если Аллегрова еще раз приедет в Махачкалу и я к тому времени буду сильно богатая, и будет у меня белый "Мерседес", все равно сяду не в кресло, а на ступенечку. Вдруг ей опять понадобится моя рука?
Светлана Анохина
Фото Басиры Абдулатиповой
Газета "МК-Дагестан", 19 марта 2005
Источник: http://www.mk-dagestan.ru
BACK/НАЗАД
MENU/МЕНЮ
